Как живут люди-киборги, а также кто и почему производит бесплатные протезы в России

*Техническая расшифровка эфира

Валентина Ивакина: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, это программа «Угол зрения». У микрофона Валентина Ивакина. Тема сегодняшнего эфира звучит следующим образом: «Как живут люди-киборги, а также кто и почему производит бесплатные протезы в России». В рамках этой программы мы побеседуем с представителями компании «Моторика». Почему мы решили обратить внимание на эту тему? Не секрет, что протезы стоят довольно дорого, это не всем по карману, и при этом качество жизни тех людей, которые по той или иной причине потеряли руку или ногу, их качество жизни значительно ухудшается. Есть в России люди, которые стремятся сделать жизнь этих людей лучше. Они сами расскажут, какую работу проводят. С нами на связи находится Илья Чех, генеральный директор компании «Моторика» и Василий Хлебников, директор по развитию компании «Моторика». Илья, Василий, здравствуйте!

Василий Хлебников: Здравствуйте!

В.И: Давайте, пока Илья не присоединился к нам, побеседуем с вами. Расскажите про свою компанию, чем вы занимаетесь? На просторах интернета можно найти информацию, что компания довольно молодая. Вы были созданы в феврале 2015 года, но при этом у вас уже довольно амбициозные заявления о том, что дети могут получить протез бесплатно.

В.Х: В первую очередь я бы хотел сделать очень важное замечание. На самом деле бесплатные протезы не благодаря нам, а все-таки бесплатные благодаря нашему государству. Можно по-разному относиться к нему, но есть такое явление, что в России люди могут получить протезы бесплатно за счет государства. Это не всегда простой механизм, там нужно собрать документы и так далее, но это реальность.

В.И: Какую работу именно вы проводите в этом направлении?

В.Х: Мы инженеры, мы разработчики. Мой партнер Илья – инженер-робототехник. Я пришел в эту историю с производственной стороны. Изначально мы с партнерами создали компанию «Can Touch». Мы занимались промышленной 3D-печатью и цифровыми технологиями. Мы увидели на просторах интернета, что есть такие протезы, они появились в разных частях мира. Выложили какие-то модели в Open source. Мы изучили, посмотрели, что в России этого никто не делает. И решили просто сделать несколько протезов, подарить детям. И когда мы начали изучать эту тему, мы поняли, что в России практически отсутствовало детское функциональное протезирование. Детям делали косметические протезы, а функциональные протезы практически не делали. Косметическая – это пластиковая или силиконовая, которая имитирует реальную руку, но ей нельзя ничего взять, это просто косметическая оболочка. А функциональный протез, что делаем мы, с помощью него можно взять какой-то предмет. У нас есть хорошие и яркие кейсы, когда девочка красит, держа в руке кисточку, ногти на второй руке. Первый раз сама себе красит ногти в жизни. Это протез, который позволяет решать бытовые задачи.

В.И: Как долго вы разрабатывали подобного рода протез? Насколько это сложная работа?

В.Х: Сам проект начался ближе к концу 2013 года. Год мы тестировали разные модели. То, что скачали с интернета, мы протестировали эту модель, поняли, какие были недостатки. Илья сел и за какой-то промежуток времени сделал новую модель, мы ее доработали и сделали первый прототип, оттестировали и дальше пошли. Мы дорабатывали каждый раз изделие и с пользователями его пробовали, искали возможность его улучшить, и так постепенно это шло. В феврале 2015 года мы уже поняли, что уже сделали достаточно качественный продукт. Мы поняли, что мы можем его предложить любому желающему. И у нас стоял выбор делать Open source проект, что любой человек в любой точке мира, а в частности, в России может скачать 3D модель и распечатать ее на своем принтере, либо пойти по пути более сложному и системному, который заключается в том, что мы сертифицируем протез именно как медицинское изделие, как то изделие, которое могут установить врачи-протезисты в любой точке России. Мы выбрали второй путь, потому что мы поняли, что это более системное решение, что это действительно позволит каждому нуждающемуся человеку не бегать за каким-то инженером и пытаться его уговорить сделать или починить протез. Мы поняли, что это нужно делать как услугу, как продукт. Продукт, у которого есть свои показатели качества. Продукт, у которого есть техническая поддержка. Продукт, за которым стоит команда, которая отвечает за этот продукт.

В.И: Я вас слегка перебью. К нашей беседе присоединился Илья Чех, генеральный директор компании. Илья, добрый день!

Илья Чех: Добрый день.

В.И: Рады слышать вас в нашей беседе. Тут Василий рассказал некоторую информацию о том, какая работа была проделана. У меня есть несколько вопросов к производственному вопросу. Уже прозвучало, что, когда в 2015 году вы создавали компанию, у вас уже были определенного рода наработки. Можно про сам производственный процесс немного подробнее рассказать? Какие были нюансы? От чего в итоге решили отказаться и что получили на данный момент?

И.Ч: Тут стоит отметить, что это процесс разработки. Два года до организации компании мы тестировали различные кинематические схемы, различные элементы конструкции для того, чтобы выявить для себя более полезные, наиболее функциональные решения. Это было одной из основной части работы в этот период, мы работали с двумя пилотами. Это мальчик и девочка. За первые два года мы протестировали на них около 8 различных прототипов, каждый из которых отличался разной конструкцией, разным способом приведения в движение пальцев и так далее. Это был такой исследовательский процесс для того, чтобы мы вместе с нашими пилотами поняли, как более функционально можно управлять протезом, как сделать его более простым, чтобы любой родитель в течение получаса мог его отремонтировать.

В.Х: Еще важным моментом хочу отметить то, что в этот момент, в феврале 2015 года, мы подошли с очень важным пониманием. Мы тогда поняли, что мы будем делать не просто протез, а что мы сделаем для детей классный, яркий гаджет. Мы поняли, что детям бессмысленно говорить: «Вот твой протез, это какое-то медицинское изделие». Подавать так, как это делалось раньше, когда врач приехал на предприятие, там он померял, снял и дал медицинское изделие. Мы говорим ребенку, что теперь ты супергерой. Теперь у тебя есть такой крутой гаджет, мы придумали как раз историю с функциональными насадками, которые можно на протез нацепить, там можно прицепить скакалку, фонарик, пульт для управления квадрокоптером, разные такие насадки, которые расширяют возможности.

В.И: А без насадок это сделать довольно сложно? Ну позвонить по телефону или выполнить какое-нибудь другое действие?

В.Х: В целом, это сделать возможно, но вопрос удобства. Естественно, такой процесс не заменяет руку, не дает полную свободу так, как дает сама рука. Он ограничен, у него есть один хват, там есть регулировка, с помощью которой можно немного изменить хват, но по факту это не полный функциональный орган. И насадка позволяет более функционально взаимодействовать, более уверенно.

И.Ч: Насадки помогают достаточно просто использовать те или иные гаджеты.

В.И: А почему решили сделать упор именно на детском протезировании? Правильно я понимаю, что вы сейчас работаете с детьми, причем с детьми из разных регионов России, которые проходят через ряд процедур и добиваются того, чтобы получить этот заветный протез. Почему дети?

И.Ч: Когда мы начинали с этим проектом, мы специально акцентировали внимание на детях, потому что детских разработок в этой сфере нет практически во всем мире. И все протезы, которые можно было получить до нашего, это просто косметические протезы, либо какие-то рабочие насадки, подкладки на руку для того, чтобы можно было ей как-то и что-то прижимать к себе. Когда мы начинали, мы в первую очередь поставили перед собой задачу решить проблему детского протезирования и постепенно двигаться в сторону заводского протезирования.

В.Х: Там была самая так называемая боль пользователей, там не было решений. Когда я написал первый раз на разных форумах, что хочу такую штуку, мне сразу 10 родителей написали, что им очень это нужно. Мы увидели эту нишу и в нее начали копать. Самый первый протез, который мы сделали, был взрослому человеку, это был дедушка Александр. Он очень хорошо воспринял этот протез, единственный момент, он был самый первый и не самый функциональный протез. А сейчас мы уже активно развиваем направление взрослого протезирования. Причем даже не просто взрослого, а всех возрастов. У всех разные потребности, мы сейчас делаем протезы под каждого. Самой главной нашей особенностью является то, что мы делаем протезы посредствам 3D-печати, мы каждый протез можем сделать абсолютно индивидуальным, что мы и делаем. Мы даем ребенку выбрать дизайн, выбрать форму, цвет и так далее. И можно сделать именно то, что нужно конкретному человеку. Мы можем сделать пошире, побольше. Если какая-то сложная травма, если какой-то палец остался, то мы можем сделать так, чтобы этот палец учесть в нашем протезе. Это революция с точки зрения протезирования, потому что мы делаем конечный продукт по запросу потребителя, а не какой-то серийный.

В.И: Это должно выходить и дороже, правильно?

В.Х: В какой-то степени да. Если сравнивать с протезами, которые делаются сейчас по технологии 1970-х годов, по пресс-формам 1980-х годов, то такой протез может быть дешевле. Но тут важный момент, что это старые технологии. Конкретно у нас в лаборатории лежит склад таких протезов, когда дети приезжают с ними, они оставляют их у нас и больше их никогда не хотят видеть. В большинстве случаев дети и их взрослые за вторым таким протезом не приходят.

В.И: Есть какие-то цифры статистики? Насколько велика потребность в такого рода протезах? Если брать протез руки, если не говорить про ноги или другие части тела, а именно протез руки. Насколько велика потребность в протезе руки в России?

И.Ч: Если говорить в целом про протезы рук, то экспертами оценивается потребность в 30-40 тысяч изделий в год. А государством она оценивается около 60 тысяч в год, но это немного завышенная оценка. Если говорить про конкретно детский сегмент, который рассчитан на протез «КИБИ», то это порядка 5-6 тысяч детей в год.

В.И: Правильно я понимаю, что с протезами может возникнуть такая же ситуация, как и с одеждой? Ведь дети очень быстро растут, и тот протез, который ты сделал 4-х летнему ребенку, ему в 6 лет понадобится что-то новое?

В.Х: Да, это именно так. Государство сейчас обеспечивает детей, каждый год им готовы оплатить протез. Для взрослых это раз в три года. Если говорить про детей, то ребенку надо менять протез раз в 6-8 месяцев, тут в зависимости от возраста и так далее. В нашем случае, когда ребенок получает протез, мы не просто даем протез. Мы даем ребенку на год полное обслуживание. Ребенок получает первый раз протез, через 3 месяца, например, он упал, и протез сломался. Он присылает нам протез, мы его чиним и отправляем назад. Если через 6-8 месяцев ребенок вырос из своего текущего протеза, он может его прислать нам, и мы заменим те детали, из которых он вырос. И когда через год у него появляется возможность опять получить протез за счет государства, он опять приходит к нам. До этого момента мы его полностью поддерживаем. Если вернуться к вопросу того, что наш продукт – это не просто протез. Помимо этого, еще важным аспектом является то, что не просто дать это изделие, тут является именно реабилитация, то есть возвращение ребенку возможностей решать бытовые задачи, ухаживать за собой. Особенно это важно, когда у ребенка двухсторонняя травма. И важна еще социальная адаптация, то есть придать ребенку уверенности. Когда дети приходят с нашим протезом в садик, они его не прячут, им не надо прятать. Для них это предмет, который делает их особенными. Для них это предмет, который делает их супергероями. К ним подходят сразу дети, задают вопросы, начинают интересоваться. Для них это в какой-то степени элемент для зависти. Бывали случаи, что дети говорили, что хотят что-то такое же. Это позволяет детям чувствовать себя более уверенно в среде. Самое главное, это с детства начинать воспитывать, чтобы с возрастом себя чувствовал абсолютно уверенным и полноценным.

В.И: Визуально протезы и правда выглядят довольно привлекательно. И действительно можно найти огромное количество фотографий, и знаю, что не так давно было довольно зрелищное видео. Наши слушатели могут это видео найти. Вы также выкладываете отчеты о том, кому и какая помощь была совершена. Фотоотчеты с детишками, которые получили протезы. Вот и сегодня у вас было выложено сообщение про девочку из Камышлова Свердловской области, что она получила протез на левую руку. Можете именно про детей рассказать, которым вы уже помогли? Говорите, что подход везде уникальный, может, приведете несколько примеров?

И.Ч: Самый яркий пример, с точки зрения подхода, это уникальность. Протез разрабатывается конструкторами под любой характер травм либо недоразвития. Вторая индивидуальность - это дизайн. Девочка, которая из Камышлова, она выбрала такой очень яркий розово-красный протез, чтобы всем было видно, чтобы она всем его показывала, ходила и гордилась. Очень часто девочки заказывают у нас розовые протезы, это один из самых популярных цветов среди девочек. Мальчики очень любят стилизовать протезы под любимых героев, например, в Новосибирске мы делали протез в стиле машинки «молния Маквин», таким образом ребенок ассоциирует себя с тем персонажем, который ему нравится, которым он гордится и которым он частично хочет стать. Если протез ассоциируется у него с этим своим героем, то он более ответственно подходит к тренировкам, к использованию протеза и понимает серьезность того, для чего ему этот протез нужен и как с ним правильно заниматься. Третья черта индивидуального подхода - это программа реабилитации, когда мы занимаемся именно тренировками с детьми, психологической работой с детьми. Еще до момента протезирования, когда ребенок только собирается приехать, наши психологи отправляют родителям специальную анкету, по которой оценивают тип ребенка с точки зрения эмоциональности. Те персонажи, которые будут в дальнейшем с ним взаимодействовать, это персонажи проекта «Монсики», у них шесть различных персонажей, каждый из которых направлен на определенный психотип ребенка, то есть застенчивый, веселый, скромный, гиперактивный и так далее. В зависимости от этого психотипа разрабатывается игровая программа, игровая реабилитация и подбирается этот персонаж, который работает в дальнейшем с этим ребенком.

В.И: Это все происходит в формате онлайн, правильно я понимаю?

И.Ч: Первое знакомство в формате онлайн, потом оффлайновая работа на базе нашей лаборатории во время протезирования. И третий этап, это онлайновая работа в течение месяца, когда идет очень плотная работа с ребенком и родителями. Ребенок заполняет каждый день лимит достижений, где отмечает свои успехи в освоении протеза и готовит видеоотчеты для персонажа. Персонаж в ответ ему записывает свое видеообращение, какой он молодец, что ему дальше делать и так далее. В течение месяца у ребенка вырабатывается привычка регулярно использовать наш протез.

В.И: Если уж про процедуры различного рода ведем речь, то я думаю, что самое время озвучить, что нужно сделать родителям, чтобы их ребенок смог получить протез «Моторики». Там существует несколько подпунктов, через которые придется пройти. Такая пошаговая инструкция опубликована на вашем сайте. Можно в эфире нашей радиостанции озвучить, что необходимо сделать?

В.Х: Да, конечно. В первую очередь нужно получить индивидуальную программу реабилитации и абилитации. В первую очередь, нужно получить направление на медико-техническое заключение, это делается в поликлинике, к которой прикреплен ребенок. Там нужно пройти ряд врачей, получить направление и отправиться на экспертизу, это отдельное учреждение, в котором люди получают статус инвалидности той или иной группы. И получают программу реабилитации и абилитации, в которой прописано, что ребенку нужен протез, какой нужен протез. Это очень важный момент, все, кто будет получать протезы, обязательно требуйте, чтобы вам вписали активный протез кисти или предплечья. Это именно активный протез кисти, потому что в большинстве случаев люди просто по старинке вписывают протезы косметические, потому что раньше до нас никто не делал активные протезы кисти. У нас сейчас большая такая задача, которую мы постепенно решаем, в том числе и с помощью таких передач, спасибо вам, это донести информацию до всех, что есть такие протезы, которые можно получать. Дальше с этой программой реабилитации надо идти в свой региональный местный фонд социального страхования или департамент социальной защиты. Там уже писать заявление и говорить, что у вас есть индивидуальная программа реабилитации и по ней вам положены такие вот процедуры. Там помимо протеза еще вписывают курортно-санаторные лечения, какие-то реабилитационные программы. Это все зависит уже от решения медико-социальной комиссии и активности родителей. Тут надо родителям не бояться искать нужную информацию и требовать ее от конкретных людей, которые занимаются формированием этих документов. И в фонде социального страхования уже можно по различным процедурам получить необходимые протезы, это технические средства реабилитации и необходимые процедуры. И опять таки можно зайти на сайт motorica.org и написать нам, мы все подробно расскажем и поможем пройти все эти процедуры. Это опять-таки является важным аспектом. Человек, который первый раз к нам обращается, в отличие от старых систем, которые с советских времен остаются, мы стараемся людям помочь. Потому что человек, который к нам обратился, это по сути наш клиент на всю жизнь. Ребенок, который в 3 или 2 года получает наш протез, он становится нашим пользователем на всю жизнь. И нам нужно сделать для него максимально комфортное, максимально быстрое, максимально эффективное решение по процедуре реабилитации и реализации его потенциала.

В.И: Все равно возникает ряд вопросов. Многие россияне довольно скептически относятся к любым процедурам, которые можно пройти за счет государства, потому что это сопряженно с рядом сложностей. Начиная от того, что ты в принципе можешь не добиться этой услуги по ряду причин, и тебе озвучат, почему ты не сможешь на это претендовать. Ну и плюс волокита, много бумаг и так далее. Вам не поступают такого рода жалобы? С какими проблемами могут столкнуться люди, которые все-таки захотят получить протез за счет государства?

В.Х: Смотрите, тут сложностей может возникнуть очень много. Даже если мы соберемся пойти гулять на улицу, посмотрим в окно, а там дождь, это тоже определенная сложность. Важно понимать, что волокита есть, но человек, который идет, он всегда дойдет. Мы в этом помогаем, во-первых. А во-вторых, я не могу представить, что будут такие родители, чтобы получить ребенку бесплатный протез, не имея возможностей купить его самостоятельно, будут лениться пойти и получить какую-то справку. И для меня очень странно, как это для своего ребенка трудно потратить день, даже три и оставить его без протеза, без возможности более полноценно развиваться. Трудности есть, но не надо их бояться, это очень важно. С ними можно бороться. Да, всегда есть произвол на местах, он может возникнуть, но это больше не трудности системы, а трудности людей, которые сидят там на госзарплате. Есть системные трудности, но они тоже решаемые. Не надо их бояться, это как начать бизнес, возникает много проблем. Если бы мы в свое время подумали: «Зачем нам это надо, тут столько трудностей, надо получать сертификацию», получилось, что мы бы уперлись во что-то. И не сделали бы этого, и сейчас бы 100 детей были бы без крутых, классных протезов.

В.И: Сколько детей уже успело получить протезы? Сто или больше?

В.Х: Сто я образно назвал. Сейчас до 100 мы в скором времени дойдем. В 2016 году мы установили всего 70 протезов. А сейчас за первый квартал 2017 года около 20-25 протезов. Там рынок такой, что темпы нарастают ближе к концу года. У нас на сайте можно увидеть большое количество счастливых и радостных пользователей. Понятно, что есть сложности, но протез можно получить бесплатно. И говорить, что плохие люди ставят палки в колеса, это иждивенческие настроения. Нельзя так относиться к ребенку, если ребенок инвалид, и говорить ему, что у нас много сложностей, и жаловаться на что-то, это очень плохой пример для ребенка. Особенно взрослым людям, которые могут этого добиться. Инвалид – это не приговор. И колясочник может зарабатывать большие деньги, работая за компьютером. Человек без ноги может быть крутейшим ведущим, как наши знакомые. Человек без руки может читать тренинги или что-то другое, есть миллион разных профессий.

В.И: Илья, у меня к вам вопрос. Сколько в среднем занимает процедура с того дня, когда родители впервые обратились в инстанцию, которая прописана в первом шаге, и до того, как они приезжают к вам и начинают этот протез разрабатывать?

И.Ч: Смотрите, на первом этапе, когда идет оформление справки на экспертизу в поликлинике, эта справка оформляется в зависимости от родителей. Некоторые оформляют ее за один день, некоторые бегают две недели и не могут ее оформить. Следующий этап - оформление ИПР, это занимает несколько часов. Стоит только прийти с этой справкой от терапевта на экспертизу. И по назначению врача-терапевта назначаются определенные процессы и последующие виды реабилитации. Далее, когда человек получает программу реабилитации, он уже обращается к нам, и процесс изготовления протеза до момента протезирования ребенка или взрослого, он занимает от 10 до 14 рабочих дней. Сейчас мы стараемся максимально оптимизировать свои процессы внутри компании для того, чтобы снизить это время. Вплоть до одной недели. Это наша конечная цель. В сумме все получается около месяца, если родители действительно активно занимаются тем, чтобы ребенок получил протез.

В.И: Сколько будет стоить подобного рода протез, если его покупать, а не получать за счет государства?

И.Ч: Тяговый протез кисти, как правильно Василий отметил, не просто протез, а услуга по протезированию в течение года, она стоит около 100 тысяч рублей для протеза кисти. Для протеза предплечья около 150 тысяч рублей. В эту услугу входит замена протеза на вырост, полное техническое обслуживание в течение года, программа реабилитации, работа с нашими психологами, полный спектр работы и подготовка ребенка и взрослого к тому, как он будет жить и выполнять все бытовые, рабочие операции с нашим протезом.

В.И: У меня было такое представление, что протез – это что-то очень дорогое, совершенно малодоступное, и если это стоит меньше миллиона, то это просто силиконовая замена конечности.

И.Ч: Около миллиона, как правило, стоит биоэлектрические протезы, они в России производятся только взрослым, детям их практически не ставят, потому что они очень быстро растут, и это очень дорого - менять их несколько раз в год. А такого класса протезов, как делаем мы, их детских вообще никто не делает в России. Тут и сравнивать особо не с чем. У нас есть направление разработки биоэлектрических протезов, летом мы начинаем пилотную группу испытывать с этими протезами. Уже сейчас можно сравнивать, такой протез немецкий будет стоить около миллиона, а наш 350 тысяч рублей. И опять же обеспечиваться бесплатно за счет государства.

В.И: Какие у вас планы на будущее? Что вы еще хотите реализовать в рамках компании «Моторика» в России?

И.Ч: В целом, у нас направление на первые три года, это не просто разработка протезов верхних конечностей, но и системная работа с государством, с сообществом инвалидов, с коммерческими структурами, разработчиками, которые занимаются разработкой средств реабилитации. Мы на себя берем своеобразную роль лидера изменений в России в области технологичных средств реабилитации. Наша задача сделать так, чтобы разрабатывать протезы, экзоскелеты, коляски для инвалидов с электроприводом. Самое главное, чтобы это было функционально и полезно для людей с ограниченными возможностями, чтобы это действительно возвращало их в активную социальную и профессиональную жизнь. Мы ежегодно будем проводить чемпионат для разработчиков высокотехнологичных средств реабилитации «Кибатлетика». Мы организовали соответствующий союз, в который входят компании-разработчики. И в рамках союза мы помогаем им с административной поддержкой и с продвижением, и самое главное, проводим такие чемпионаты, чтобы показать без купюр функциональность своего изделия перед всеми другими производителями, конкурентами, перед зрителями, перед теми людьми, которые являются клиентом для данной компании.

В.Х: Тут еще важным аспектом являются конечные пользователи. «Кибатлетика» для нас важный шаг. Мы это называем и соревнованием киборгов, и соревнованием разработчиков. Площадка, на которой могут встретиться три группы людей, это пользователи протезов, это разработчики и регулирующие органы государства. Важно, чтобы они встретились и начали диалог, чтобы разработчики слышали пользователей и не разрабатывали что-то в вакууме, чтобы пользователи видели, что производится и как этим можно пользоваться. И чтобы регулирующие органы видели, что именно нужно людям, что нужно тем, кто для этих людей что-то делает. И они могли между собой общаться и развивать отрасль в целом.

В.И: А перспективы хорошие? Есть перспективы для развития в России?

И.Ч: У нас очень талантливые инженеры, которые готовы разрабатывать подобные изделия. Когда мы начинали наш проек,т достаточно мало компаний занимались подобными разработками. А сейчас мы видим, что к нам проявляют огромный интерес студенты-инженеры, которые всегда очень хотели заниматься разработкой протезов либо экзостеклетов, но таких компаний нет в России. Нам очень важно сделать так, чтобы такие компании появились, чтобы их было как можно больше, чтобы была реальная конкуренция в этих технологиях, и это даст хороший толчок развитию инженерных кадров, направленных на такие технологии.

В.Х: И с точки зрения пользователей, мы хотим, чтобы изменилось отношение к инвалидности в целом. Важно уходить от термина «человек с ограниченными возможностями». Это человек с повышенными потребностями. Сейчас есть большое количество возможностей эти потребности удовлетворить. И надо просто понимать, что да, это данность, есть инвалидность. Это всегда считалось чем-то постыдным, все постоянно стесняются инвалидов, а этого делать не надо. Надо воспринимать этих людей как равных. Наши современные технические средства реабилитации позволят им вырваться немного вперед. Это тоже наша цель.

В.И: Насколько далека эта перспектива, что те люди, которые сегодня живут с протезами, они превратятся в самых настоящих людей-киборгов, чьи возможности будут даже превосходить возможности тех людей, которые живут с обычными руками и ногами?

В.Х: В той или иной степени эти возможности уже превосходят возможности обычных людей. Человек может взять горячую кастрюлю, грубо говоря. Естественно, добиться полной функциональности кисти – это сложная задача. Причем она сложная не с точки зрения реализации в плане степеней свободы самой кисти или двигателей, мы это уже можем сделать. Проблемы там больше связаны с системой управления. Мы ее сейчас решаем посредством использования нейронных сетей. У нас есть одна очень интересная парадигма, что всю жизнь люди учились пользоваться протезами, а теперь протезы учатся работать с конкретными людьми. Наш протез, который мы сейчас выпускаем на рынок, который мы уже сертифицировали и сейчас запустим на тестовую группу, в него заложена программа, которая обучается сигналам конкретного человека. Это очень важный аспект, мы уже подстраиваемся под каждого конкретного человека и начинам с ним работать более эффективно, с точки зрения протеза. Если говорить в аспектах расширения возможностей, то у нас опять есть решение. Мы сейчас будем встраивать различные микрочипы в протез. В том числе какие-нибудь бесконтактные платежи и так далее. Когда пользователь протеза может приложить руку и осуществить платеж. У него уже будет пульт управления внешними устройствами. У него уже есть средства телеметрии тела, например, снять температуру, снять пульс и так далее. Это уже сейчас идет всплеск носимой электроники и это те вещи, которые есть у пользователей протезов. Сейчас еще один интересный аспект, каждый пользователь бионического протеза, который научился им пользоваться, он уже имеет возможность управлять рукой в виртуальной реальности.

В.И: Василий и Илья, большое спасибо, что побеседовали с нами. Мы с вами простимся и преступим к беседе с Константином Дебликовым. Илья и Василий, желаю вам удачи в ваших разработках, очень захватывает то, чем вы занимаетесь. Константин, здравствуйте!

Константин Дебликов: Добрый день!

В.И: Константин Дебликов, журналист, популяризатор высокотехнологичного протезирования. Вы ведете свой блог, в котором называете себя человеком-киборгом. Можете немного про себя рассказать для наших радиослушателей, почему вы проводите такую работу?

К.Б: Я с удовольствием всегда делюсь своим опытом и рассказываю о том, какого это - использовать высокотехнологичные протезы, иметь протезы вместо рук, как я живу. Я делюсь со всеми всегда. Я считаю, что это моя одна из таких необходимостей, потому что очень много людей не понимают, какие средства реабилитации существуют, наступило ли уже будущее, можно ли там быть счастливым и активным, если у тебя не руки, а протезы, если у тебя так сложилась судьба. Я делюсь своим опытом и просто рассказываю про уже существующие средства реабилитации и какие разработки существуют уже сейчас. И как надо управляться с окружающим миром и как с ним взаимодействовать, если у тебя протезы.

В.И: Вы говорили, что пока сами не пользуетесь продукцией компании «Моторика». Какие протезы вы используете?

К.Д: Я принимаю участие как тестовый пользователь. Сейчас «Моторика» разрабатывает бионические протезы, и я оказываю всяческую помощь. Я уже тестировал первый биоэлектрический протез «Моторики» в прошлом году, когда ездил на первые соревнования людей-киборгов в Цюрих. Именно там я принимал участие в соревнованиях с продуктом «Моторика». Так же я использую первый музыкальный протез руки. Это концептуальный протез, который мы сделали специально для «Mercedes-Benz Fashion Week» в Москве. В этот протез встроена клавиатура, которая позволяет при помощи специального софта на компьютере извлекать при помощи протеза всевозможные звуки, будь то барабаны, синтезатор. Я еще как музыкант использую этот протез. Это очень интересная задумка, перспективное направление – соединить протез и музыкальный инструмент, что уже может дать человеку с протезом больше возможностей по сравнению с человеком с руками.

В.И.: Насколько тяжело подобрать протез, чтобы он полностью отвечал запросам человека, чтобы не доставлял дискомфорта, грубо говоря?

К.Д.: Сейчас основная сложность связана с тем, что информации об этом очень мало. Когда человек по каким-то трагическим стечениям обстоятельств теряет конечность, он не понимает, какие протезы бывают, где о них узнать, что они могут, как их получить. Все эти вопросы логично, что возникают у человека, попавшего в подобную ситуацию, на них нет ответа. Самое главное, наверное, - получить основные знания, понять, какие протезы существуют, чтобы, исходя из этого, подумать и решить, какой протез нужен непосредственно тебе.

В.И.: Если говорить про протезы кистей рук, в России сложно или не очень сложно найти протез, чтобы он был нормальным, хорошим или замечательным? И финансовая сторона вопроса какова? Нужно ли пройти через определенную волокиту? Или же легко получить протез?

К.Д.: Конечно, это нелегко. Это всегда индивидуально. У разных людей разные истории, в зависимости от региона проживания, обычно есть свой опыт получения протеза. Если мы говорим про высокотехнологичные протезы, про кисти, которые стоят от миллиона рублей и выше, это иностранные протезы, то их получить проще, если ты проживаешь в Москве, в Санкт-Петербурге, то есть в более богатых регионах. И также будет проще, если ты молодой и перспективный человек, ты действительно хочешь этот протез, ты можешь обосновать, зачем он тебе нужен, ты можешь потом с помощью протеза зарабатывать деньги, быть трудоустроенным, не висеть на шее у государства, получая пенсию, а самореализовываться, трудиться, зарабатывать деньги. Там совокупность факторов. У всех по-разному. Я слышал, что люди по 2 года могут добиваться того протеза, который они хотят. А бывает, что ты просто пишешь заявление, тебе сразу все одобряют, все быстро получается. Раз на раз не приходится. Все зависит и от человека, которому нужен протез, и непосредственно от людей, которые принимают решения, и от региона, от размеров его бюджета.

В.И.: Если говорить про протезы, которые производятся в России, мы можем конкурировать на данном этапе с иностранными производителями?

К.Б.: Конечно, мы пока не можем составить достойную конкуренцию, но мы уже к этому приближаемся. В России есть несколько компаний, множество различных студенческих проектов людей, которые разрабатывают свои бионические, например, руки. Сейчас повышенный интерес к биотехнологиям, к бионике. Также развитие интернета, большое количество оpen source проектов. Можно скачать схемы и собрать при помощи 3D-принтера какой-то прототип бионического протеза дома. Все это помогает многим российским инженерам приближаться к тому, чтобы сделать достойную, конкурентоспособную кисть. Конечно, надо понимать, что иностранные компании очень крупные, они занимаются этим очень давно, многие годы, десятки лет. Одной компании-лидеру по протезированию около 100 лет. У них очень большая история, много денег, поэтому взять и сделать что-то по щелчку пальцев, что может конкурировать с иностранной продукцией, сложно. Но перспективы у нас есть, это радует, движение вперед есть. Я думаю, что в ближайшие несколько лет мы уже сможем начать установку бионических отечественных кистей пользователям в России, и это не будет уменьшать способность человека, это действительно будет адекватная замена протеза, который будет конкурировать с иностранными.

В.И.: А у вас у самого отечественного производства протезы или иностранные?

К.Д.: Отечественных бионических кистей сейчас практически нет, которые уже можно купить и поставить. У меня одна пара кистей – это немецкая компания, и еще одна пара – это английские протезы.

В.И.: С какими сложностями сталкиваетесь как пользователь протезов? Вы журналист, вы постоянно работаете с компьютером. Что отмечаете на практике? Может быть, есть какие-то плюсы?

К.Д.: Плюсы есть, да. Я могу при помощи протезов доставать из духовки горячее без прихватки, руки не чувствуют температуры. Руки не мерзнут на улице, то есть плюсы есть. Конечно, минусов на данный момент больше, чем плюсов. Но они не фатальные. Ты можешь обучиться практически любой деятельности, которая не требует какой-нибудь сложной моторики. Ты можешь готовить себе еду, работать за компьютером, путешествовать, ходить по магазинам. Ты можешь жить обычной полной жизнью. Конечно, это сложнее, к этому нужно привыкнуть. Но если ты настроен жить активно, то тебя ничего не остановит. Тут все зависит от конкретного человека.

В.И.: А вы все-таки считаете себя именно человеком-киборгом, да? Что вы вкладываете в это слово?

К.Д.: Это скорее задел на будущее. Просто я понимаю, что через несколько лет в этом уже не будет ни капли иронии, не будет преувеличения, потому что все идет к тому, что искусственные конечности через какое-то время будут давать человеку больше возможностей, чем обычные конечности. Люди будут превращаться в киборгов. И это нормально.

В.И.: Спасибо большое, что побеседовали с нами. Желаю вам удачи!

Это была программа «Угол зрения». У микрофона была Валентина Ивакина. я прощаюсь с вами, услышимся!