*Техническая расшифровка эфира
Валентина Ивакина: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! Это программа «Zoom» на радио «Соль». У микрофона Валентина Ивакина.
Тема, которую мы обсудим сегодня – это последствия потопов в Приморье. Последние новости к этому часу, которые активно обсуждаются прессой и пользователями интернета, касаются гуманитарной помощи. Гуманитарная помощь отправляется в Приморье для тех жителей, которые пострадали от наводнения. Причем речь идет о большом количестве гуманитарной помощи. Озвучивались такие цифры, что со всей России в Приморье привозят гуманитарную помощь, это вещи, продукты и порядка 18 тонн гуманитарной помощи уже доставлено. Об этом пишут журналисты портала «vesti.ru».
Сегодня еще многие обсуждают такое скандальное сообщение, что в районе одного из Приморских городов была обнаружена выброшенная на улицу гуманитарная помощь. Также на днях появилось сообщение о том, что эту гуманитарную помощь не только выбросили, но и кто-то её еще сжег.
По этому поводу мы побеседуем с журналистом ИА «Дейта» Станиславом Дмитриевым. Станислав находится с нами на связи. Станислав, здравствуйте.
Станислав Дмитриев: Добрый день, коллеги.
В.И.: Станислав, можете рассказать, пожалуйста, про гуманитарную помощь, что известно на данный момент? Что вам было известно изначально, и что известно на данный момент?
С.Д.: К нам в редакцию поступило это видео, оно оказалось у нас в распоряжении. Там на кадрах видно, что десятки коробок с гуманитарной помощью: вещи, постельное белье, рубашки, джинсы, куртки, просто лежат на обочине недалеко от поселений, которые затоплены, и никому не нужны. Ощущение, что их просто выбросили. Новость стала топовой буквально за несколько часов. На форумах, у нас в комментариях люди начали обсуждать, думать, кто же все-таки виноват, кто это сделал, однако виновников пока не нашли. Непонятно также чья это была гуманитарная помощь, потому что помимо сбора помощи со стороны федеральных властей, других субъектов, других регионов, у нас также идет интенсивный сбор помощи в самом Приморском крае, помогают общественные организации. Фонд Владимира Николаева, насколько я знаю, собирает порядка 100 тонн и отправляет их. На текущий момент было собрано у них. Плюс сами жители везут. Участвуют многие. Мне кажется, найти концы сейчас в этом будет довольно проблематично. Коробки не подписаны. По ним отчетливо видно, что это неслучайно выброшенная коробка одна-две, а это, по сути, целый грузовик. Просто выгрузили, выбросили, несмотря на то, что людям эти вещи очень нужны, и оставили. Потом пришло новое видео. Я так понимаю, снимает один человек. Тоже самое место, но только вместо коробок уже пепелище, то есть буквально несколько дней и все вещи были сожжены. Это на втором видео, которое к нам приходило. Очень интересный момент. Кому пришло в голову помимо того, что выбросить вещи, так еще их сжечь, вообще непонятно. Сжечь понятно, может быть, скрывают свои следы, чтобы перед начальством не попасть или замять скандал. Но ситуация прискорбная, потому что некоторые районы до сих пор находятся отрезанными от большей части дорог. Несмотря на то, что дороги восстанавливаются, но, судя по всему, усилий принимается недостаточно. Поэтому людям вещи нужны. Тем более это север Приморья, там холода наступают значительно раньше, чем во Владивостоке. Если у нас сентябрь теплый месяц, то у них в это время температура снижается к нулю. Еще буквально пара недель и наступит минус. А вещей достать не получается, потому что привести туда что-нибудь и продать, чем занимаются коммерсанты в тех районах, сейчас довольно сложно и ценник подрос. То есть люди обращают внимание на цену вопроса. Купить ту же самую рубашку сейчас практически невозможно, потому что она стоит астрономических денег. Такое ощущение, что вы покупаете в ЦУМе Москвы, а не в поселке Приморья.
В.И.: Речь идет о селе Уборка Чугуевского района, где была выброшена гуманитарная помощь. Это, как пишут журналисты, 350-х километрах от Приморской столицы. Как это далеко от тех мест, которых коснулось наводнение? Это находится рядом или в определенном отдалении?
С.Д.: Насколько я помню, Уборка одно из поселений, которое непосредственно пострадало от стихии, то есть это те районы, которые заливало. Там шел разлив рек, если даже сам поселок не подтопило, то дороги, которые там есть, находятся в плачевном состоянии. Проблема в транспорте. Насколько я помню, Уборка входила в число подтопленных поселений.
В.И.: Есть материал, опубликованный журналистами «primamedia», со ссылкой на директора сельского клуба.
«У нас бы никто и никогда не выкинул такие вещи. Там сверху даже натуральная шуба лежала», — рассказала директор сельского клуба.
Очевидцы рассказывают, что среди выброшенных вещей в этих коробках были совершенно новые вещи. Не старые и поношенные, а как будто их из магазина в эту коробку положили. Поэтому вдвойне обидно, что все это оказалось на помойке. Также ссылаются журналисты на главу поселения. По словам главы поселения, на свалку действительно было вывезено 20 машин вещей, но это были вещи, подпорченные стихией. Якобы, это вещи, которые были вывезены из пострадавших районов. Про это, что можете добавить?
С.Д.: Подпорченные вещи? Я видел это видео, видел кадры. Я бы не сказал, что они подпорченные. Судя по тому, что показывается на кадрах, там вполне реальные, нормальные вещи, которые можно использовать. Тем более, что значит подпорченные вещи в районе, в котором нет питьевой воды? Там, в принципе, не может быть подпорченных вещей. Там каждая вещь нужна, тем более учитывая, что скоро настанут холода. Поэтому подпорченные вещи вряд ли. Зачем тогда их нужно было сжигать? Кому-то же была охота ехать в эту даль, тратить бензин на то, чтобы сжечь эти вещи и уехать. Я не согласен с этой версией, мне кажется, что причина кроется в чем-то другом. Потому что, чтобы подпорченные вещи выбрасывались… Вы поймите, что это обыкновенное Российское село, в котором реально каждый носок ценится, и там выбрасывать вещи, особенно сейчас, когда прошел тайфун и регион находится в очень тяжелом положении, вряд ли кто-то стал. Я думаю, что в данном случае вряд ли кто-то мог выбросить вещи, даже если они были слегка испорчены.
В.И.: Станислав, какие тогда версии озвучиваются?
С.Д.: Я сам интересовался этим вопросом, просматривал, что говорит наше интернет сообщество. Версий много. Изначально думали, что не до конца были осознаны объемы выброшенных вещей, то есть не все видео до конца посмотрели. Думали, что просто не все вещи раздали автомобили, которые везут это, и остаток, чтобы не везти обратно выкинули. Потом ходили разговоры о том, что это на пунктах, где раздают вещи такое произошло. Как бы люди взяли вещи, выбросили их, потому что никому не успели раздать, якобы они никому не нужны. Это абсурдная версия. Доходили даже слухи, что всему виной выборы. Мне кажется, что это тоже преждевременно, потому что умысла чьего-то я тут не вижу. Так, что пока это под завесой тайны.
В.И.: А, по поводу того, кто мог сжечь, зачем это нужно?
С.Д.: Я подразумеваю, что это тот же человек, который выбросил эти вещи, чтобы, как минимум, скрыть свое преступление, если его можно так назвать, потому что шумиха поднялась очень сильная. Опять же версии разные ходят по этому поводу, я их вам озвучил сейчас. Вследствие чего решили, что лучше избавиться и ликвидировать все эти вещи, которые были выброшены. Снимает один человек, кадры приходят с места, то есть он этим событием интересуется. Меня сильно удивило, что вещи были выброшены, прошло несколько дней, потом их сожгли. Вещи почему-то не были разобраны. Тоже интересный момент, почему люди не подошли и не стали собирать эти вещи. Сложно ответить. Пока это только гадание на картах.
В.И.: Вы предполагаете, что должна была быть реакция? Может быть, местные не знали об этом?
С.Д.: Ну, что значит не знали? Я понимаю, что ситуация там сейчас сложная и зайти, посмотреть ролик в интернете никто не может. Но нужно отчетливо осознавать, что это село, люди там все друг друга знают. Если там было бы сказано, что вещи выброшены, придите, заберите, я думаю, люди бы откликнулись. Значит, просто кто-то не осведомил или не имел желания осведомить людей о том, что вещи выброшены. Сложно гадать. Желающих наверняка было много. Сейчас тайфун в Приморье и его последствия — это повод для многих для спекуляции. Спекуляции в первую очередь в преддверии грядущих выборов. Очень много недоброжелателей используют этот момент, чтобы пропиарить себя, возможно, какое-то свое объединение или свой штаб.
В.И.: Какого рода спекуляции вы имеете в виду?
С.Д.: Я читал в интернет сообществе, я поднимал этот вопрос о том, что якобы это происки, может быть, оппозиции, людей, которые пытаются присвоить. Вещи собирают люди из Владивостока, везут из других районов Приморья, их привозят в одно место и каждый хочет присвоить себе звание человека, который привез эти вещи и раздал эти вещи. То есть звание благодетеля. Таких желающих, судя по блогам, очень много. Заинтересованы в этом в первую очередь люди, которые непосредственно работают в поселениях и проводят выборы непосредственно там. Возможно, своего рода оппозиционеры, а может быть, люди, которые хотят чем-то испортить кому-то политическую карьеру. Это исходя из того, что я вижу в интернете, из того, что читаю. К сожалению, самому съездить, посмотреть не получается. Правильно назвали – 300 километров, дорога убитая. Своими глазами, своей камерой, к сожалению, уже снять не получится.
В.И.: Станислав, как власти и представители различных структур реагируют, какие слова и версии звучат от них. Например, «Эхо Москвы» приводит слова вице-губернатора Приморья Павла Серебрякова. Он заявил: «Люди, совершившие такой поступок, хуже мародеров». Какие еще высказывания звучат?
С.Д.: В таком ключе, в принципе, все и идет. Власть, разумеется, говорит о том, что это плохо. Сейчас все говорят, что это плохо. Сказать о том, что высказываются самые первые лица края, это немного неправильно. Да, есть выброшенная гуманитарная помощь, есть политики, которые на это реагируют, государственная власть, но высказываются не все. Государство пытается делать свою работу, выполняет свою роль в этой ситуации. Работает по завозу вещей, собирает вещи, помогает чем может по своему направлению. Эти выброшенные вещи, никто не может определиться чьи это вещи, то есть какого конвоя: это общественники привозили, государство привезло, фонды поставили. Дать комментарии по этому поводу государственные чиновники корректно просто не могут. На это есть объективные причины. Да, есть общий посыл, который звучит так, что это плохо. Все говорят, что это плохо. Более ничего за этим тезисом неслышно.
В.И.: Станислав, тогда у меня к вам еще вопрос в целом по наводнению, которое обрушилось на Приморье. Как пишут журналисты «Эхо Москвы», что в зоне наводнения оказались около 9 тысяч человек, режим чрезвычайной ситуации действует в 25 муниципалитетах из 34. Журналисты других изданий, например, «vesti.ru» говорят о том, что третья волна наводнения надвигается на Приморье. Какие прогнозы сейчас звучат и какова в целом ситуация?
С.Д.: Третья волна паводков, если быть точным. Дождей новых особо нет, то есть циклонов к Приморью никаких сейчас не подходило, но наводнения штука такая, она не идет один день. Это река, водоемы, причем одни из них искусственные водоемы, которые создавались еще во времена Советского Союза. Тут контролировать ситуацию, мониторить её достаточно проблематично. В первую очередь нарушена связь, потому что многие поселки отрезаны от мира. Сейчас дороги восстанавливаются, но связь-это оптоволокно и наладить линии связи достаточно большая проблема. Учитывая этот фактор, прогнозировать ситуацию, что будет дальше, на мой взгляд, сейчас не может никто. Даже МЧС в этом плане делает все, что в их силах, но прогнозировать то, как будут развиваться события покажет только время, потому что ситуация не сказать, что плачевная, но тяжелая.
В.И.: Вы сказали, что сами люди, которые пострадали от наводнения, находятся в очень тяжелом положении, что довольно холодно, что многие могут замерзнуть, есть проблемы с водой, есть какие-то проблемы с продуктами, вы сказали про коммерсантов. Насколько сейчас тяжело живется тем людям, которые оказались в пострадавших районах?
С.Д.: Ситуация складывается следующим образом, тут у меня более обширная информация. Выросла стоимость товаров практически всех, то есть крупы, продукты питания, продукты первой необходимости. Ценник взлетел в несколько раз в отдельных поселках. На это, на мой взгляд, есть даже объективные причины. Например, привести машину с едой в магазин из Владивостока, с Уссурийска или Находки сейчас сложно. Во-вторых, это банальное желание нажиться. Оно есть у большинства предпринимателей, это, может быть, даже естественно. Поэтому берем эти два факта, соединяем воедино, получаем проблему – нехватка продуктов. Следующая проблема, которая идет, это – питьевая вода. Как сообщали источники, хорошей питьевой воды, которую можно использовать при изготовлении блюд, пить просто, практически нет. Воду привозят из Владивостока бутилированную, потому что вода, которая была непосредственно в самих поселках, в данный момент непригодна. Подтопления, в поселках используют колодцы. Эти колодцы находятся в воде или вода идет с примесью грунта и пить её невозможно. Поэтому нехватка продовольствия и воды – это усугубляет ситуацию и делает жизнь там довольно сложной.
В.И.: Многие остались без жилья, без крыши над головой, правильно понимаю?
С.Д.: Да, абсолютно правильно понимаете. Только в Дальнереченске 1300 человек до сих пор находятся в зоне подтопления. Что такое зона подтопления? Зона подтопления – это непросто, когда у вас в огороде вода стоит, это когда весь дом в воде или весь дом вынесен на дорогу, потому что дома строились еще в эпоху социализма. Они сделаны по простому принципу: фундамент, а сверху доски. Разумеется, что сильной волной паводка их смыло. То есть некоторые люди в прямом смысле находятся без крыши. Также надо учитывать, что в районах люди живут во многом благодаря собственному огороду, а сейчас весь огород потерян, он весь в воде. Компенсацию, я слышал, там собираются выплачивать в дальнейшем, но людям нужно жить сейчас. Урожай картошки, других овощей, все это сейчас потеряно. Ситуация с продуктами усугубляется еще и этим фактором.
В.И.: Я думаю, что сейчас все с ужасом ждут прихода зимы, в такой ситуации?
С.Д.: Да. Я в свое время бывал в Ольгинском районе, этот район тоже находится в зоне подтопления еще два года назад. Там тоже было подтопление, проходил циклон, не такой значительный, как в этот раз, но, тем не менее, ситуацию не могли исправить в течение года. Действительно все с ужасом ждали холодов, потому что понимали, что потеряны продукты, частично разрушены мосты, частично где-то восстанавливаются, то есть подвозов нормальных нет, и где запастись теми же дровами, чтобы оттопиться, у людей это был главный вопрос. Что главное зимой в обыкновенном поселке? Это, чтобы было что есть, и чтобы было чем топить. Ни того, ни другого сейчас нет.
В.И.: Вы сказали про компенсацию, но это вопрос неблизкого будущего. Что обещают местным жителям? Я знаю, что они могут рассчитывать на определенные выплаты. Возникают с этим какие-то сложности у людей?
С.Д.: В данном случае мне не совсем известна эта ситуация. Я, как и все, говорю о том, что читаю. Вижу, что есть планы на выплату компенсации, есть выделения денег, но как это дойдет до жителей это совершенно другой вопрос. Компенсация – это деньги, деньги нужно получить в сберкассе, чтобы получить их в сберкассе, нужно, чтобы сберкасса хотя бы была у вас на улице, а не смыта в ближайшую канаву. Поэтому это вопрос географического, технического характера, потому что, как обычно, отделение банка находится в районных центрах, а поселения, которые отдалены от районных центров, находятся в подтопленном состоянии. Чем быстрее отремонтируют дороги, тем быстрее люди смогут получить свою компенсацию. Доставлять те же самые пенсии почтой сейчас очень сложно.
В.И.: Часто бывает, что информация, которая официально озвучивается, сильно приуменьшена, то есть можно предположить, что все намного хуже, чем это описывается СМИ?
С.Д.: Я думаю, что это имеет место быть. Тут даже не вопрос политики, как таковой, тут вопрос владения информацией. Местные жители что-то снимают, что-то выкладывают в сеть, что-то пишут, но далеко не у всех СМИ есть возможность поехать в зону подтопления и выяснить все напрямую. Как известно, что в это же время у нас проходил Восточный экономический форум, и немалая часть журналистов работала, в том числе там. У редакции фактически возможности поехать в зону подтопления и увидеть все своими глазами не было. В том числе, это опасно, потому что известно, что было с начальником МЧС. Этот случай говорит о том, что ситуация действительно тяжелая. Поэтому приуменьшается – да, но, я думаю, это во многом из-за не совсем точного владения информацией.
В.И.: После этого инцидента с начальником МЧС, после этой трагедии, может быть, перестали журналистов посылать, опасаясь за их жизнь?
С.Д.: Вполне возможно, но, по крайней мере, у нас такого нет. Не знаю, может быть, есть в государственных СМИ, потому что, насколько знаю, там были выездные командировки, а рисковать жизнью журналистов не каждому редактору хочется. Поэтому допускаю, что это вполне могло быть.
В.И.: Если возвращаться к версиям происходящего. Представители WWF озвучивали такую версию, что причиной таких наводнений в Приморье могла быть неконтролируемая вырубка лесов. Про это слышали что-нибудь?
С.Д.: Это уже, наверное, ближе к синоптикам. Я думаю, что нет. В принципе, во Владивостоке, Приморье август, сентябрь это, если не сезон дождей, то тайфуны обычно у нас проходят в этот период. Вспомнить хотя бы 2000 год. Там тайфун пошел стороной, но проходил он именно в этот период. Тут циклонический вихрь подошел к региону. Вырубка лесов в плане того, что именно циклон к нам приближался, я думаю, что никакой связи фактической нет. Хотя я не географ по образованию. Возможно, это как-то связано с тем, что реки выходят из берегов, не могу тут точно вам сказать. Мне кажется, что реки выходят из берегов из-за не совсем качественной работы властей в районах, потому что русла рек необходимо чистить, необходимо приводить в порядок дамбы. У нас Приморье – край разрушенных мостов, потому что на районных уровнях починить какое-то сооружение, связанное с дорогами, практически никто не может. Все ссылаются на нехватку денег. Поэтому, чтобы именно вырубка лесов повлияла на какие-то климатические условия в Приморье, мне кажется, это из рассказов о глобальном потеплении. Недостаточная работа районных властей – я вижу только в этом причину.
В.И.: Последний вопрос. Какие прогнозы звучат по тому, что будет дальше?
С.Д.: Прогнозы касательно кого? Синоптиков, экономистов, общественников?
В.И.: Можно про всех понемногу.
С.Д.: По синоптикам, честно признаюсь, не слышал. По крайней мере, на ближайшую неделю никаких тайфунов и циклонов не обещается. Касательно из практики реализации мер по спасению из такой чрезвычайной ситуации, думаю, что при особом сильном внимании в течение месяца связь, дороги должны быть налажены. Самое основное, что будет поставка воды, будет поставка медикаментов, поставка продуктов и население постепенно сможет вздохнуть спокойно. Касательно компенсации. Думаю, когда наладятся связь и дороги, они тоже должны пойти. Остается вопрос за бюрократами, насколько быстро и оперативно смогут перевести деньги, не встанет ли какая-нибудь проблема с этим переводом. Тогда все будут, если несчастливы, то довольны.
В.И.: Спасибо большое, что побеседовали с нами. Надеюсь, что ситуация в Приморье наладится. Напомню, что нашим экспертом сегодня выступил Станислав Дмитриев, обозреватель ИА «Дейта».
У микрофона была Валентина Ивакина. Это была программа «Zoom» на радио «Соль». Я же прощаюсь с вами. Услышимся.
При поддержке Европейского Союза
