*Техническая расшифровка эфира
Яна Крюкова: Добрый день, уважаемые радиослушатели. В эфире «Угол зрения», у микрофона Яна Крюкова. Сегодня мы обсуждаем случай, который произошел в Пермском крае, когда неизвестные отключили канал от вещания. Телеканал «Урал-Информ» прекратил свое вещание 12 мая в 19:00 по местному времени, когда неизвестный, под видом директора канала, проник на узел связи «Ростелекома» и отключил сигнал. Доступ к оборудованию он получил благодаря поддельным документам, которые предъявил главе местного филиала компании. Канал продолжил вещание в интернете и организовал ряд акций, а также телемарафон «В наш ящик не сыграешь». Журналисты этого телеканала выходили в прямой эфир с петлями на шеях — символическими веревками. Акция стала отсылкой к книге Фучика «Репортаж с петлей на шее», которая была написана в концлагере. С нами на связи Алина Львова, главный редактор ТК «Урал-Информ». Алина, здравствуйте!
Алина Львова: Здравствуйте!
Я.К.: Алина, расскажите, что у вас произошло и как получилось, что неизвестный имеет доступ туда, куда нет доступа даже у сотрудников телекомпании?
А.Л.: Давайте я расскажу, что у нас происходит на данный момент. Мне буквально 20 минут назад стало известно о том, что сейчас на узлах связи перевариваются провода, и в ближайшее время какая-то альтернативная редакция даст свой сигнал на наших частотах. То есть, будет подменен контент за счет смены проводов, и вещание будут давать другие люди.
Я.К.: А что вам предложили в этой ситуации?
А.Л.: Ничего не предложили. Об этом мы узнали благодаря инсайдерской информации, это достоверно, прямо сейчас технические работы проводятся. Единственное, что я могу сказать, что сегодня люди, которые, скорее всего, эту редакцию возглавили и которые, вероятно, будут осуществлять вещание в ближайшее время, — сегодня этих людей видели выходящими из здания администрации.
Я.К.: А с чего все началось?
А.Л.: Все началось с того, что у нас пропал аналоговый сигнал. Как нам пояснили, якобы, пришел наш директор, все отключил. Но дело в том, что директора мы не меняли. Как потом выяснилось, очень странным способом человек получил выписки из налоговой и назначил себя буквально сам директором, без нашего участия, без нашего уведомления. Я сейчас немного не могу собраться с мыслями после того, что узнала. Вся информация есть в интернете. Сейчас меня больше всего беспокоит сложившаяся ситуация, потому что это верх цинизма, действуют какими-то шпионскими методами.
Я.К.: То есть, так ничего и не восстановили? Вы продолжаете в интернете вещать, я так понимаю?
А.Л.: У нас сейчас есть вещание в интернете и в кабеле. Дело в том, что для Пермского края такой канал связи, как кабель, достаточно распространен. Вещая через кабель, мы все равно обращались к нашим зрителям, зная, что они нас с большой долей вероятности увидят. А сейчас, я так понимаю, они увидят уже не то, что делает наша редакция, а то, что делают незнакомые нам люди, непонятно, по чьему заказу.
Я.К.: Расскажите немного о телеканале. Про историю, как давно вещали, каков штат?
А.Л.: Нам более 20 лет. Штат сейчас более 70 человек. Это люди из разных городов, у нас такая межмуниципальная команда. Люди, очень любящие свое дело и которые, несмотря на все эти трудные ситуации, уже больше недели у нас это происходит, работают практически круглые сутки. Если честно, наверное, не польщу нам, передав слова, которые говорят зрители, говорят какие-то аналитики, что мы — один из региональных каналов, который может претендовать на близость к федеральному качеству продуктов.
Я.К.: Сейчас платят зарплату сотрудникам в полном объеме или вообще не платят?
А.Л.: Дело в том, что есть две организации — организация, на которой лицензия, и организация, в которой редакция. Про организацию, на которой лицензия, я сейчас ничего сказать не могу, поскольку появился человек, считающий себя директором и имеющий какие-то документы, с которым все остальные считаются. У нас к этому доступа нет. А в редакции задолженностей перед сотрудниками нет.
Я.К.: Это хорошо. А как так получается, что неизвестный приходит к вам на телеканал и отключает доступ?
А.Л.: До телеканала он так и не дошел. Он ходил по узлам связи, по другим структурам, осуществляющим наше вещание. Я думаю, что ему помогают люди, заинтересованные в том, чтобы мы не вещали, конкретно наша редакция.
Я.К.: Предположения есть, кто это может быть?
А.Л.: У меня нет доказательств, поэтому я их высказывать не буду.
Я.К.: Расскажите, о чем большинство эфирного времени говорили у вас журналисты? Какие темы? Может быть, социальные, острые?
А.Л.: Абсолютно разнообразные. У нас не было какой-то одной темы, которую мы бы пережевывали и которая прямо стояла бы, как кость в горле, у каких-то заинтересованных людей. У нас и новостной блок достаточно разнообразный, от развлечений и новостей политики, каких-то коммунальных проблем или достижений до абсолютно разнообразной тематики. У нас очень много развлекательного вещания. Мы не какой-то радикально-оппозиционный канал, вот это самое ужасное. Я бы понимала, если бы мы были тем, что сейчас называют либеральными оппозиционерами. Но дело в том, что мы патриоты, мы абсолютно адекватные люди, которые никогда не думали о том, чтобы расшатывать какую-то обстановку где-то, что можно подумать, услышав о том, что телеканал отключили. Мы региональный телеканал, который рассказывает о жизни региона, без каких-либо «красных линий».
Я.К.: А как вообще отреагировали местные власти на все это?
А.Л.: Абсолютно никак. Нас поддержали депутаты ЗСО, нас поддержал Общероссийский Народный Фронт, нас поддержал Союз Журналистов. От конкретно исполнительной власти мы ничего не слышали.
Я.К.: Расскажите про акции, которые вы в течение этого времени проводили? Насколько я знаю, их целый ряд был.
А.Л.: Была одна крупная акция, на следующий день после того, как мы исчезли из аналога. Мы организовали мобильные студии. Дабы привлечь к этому внимание, ведущие и журналисты выходили в эфир с петлями на шее как знак того, что нас пытаются задушить. Нас реально пытаются задушить, и сегодня это подтверждается. помехи Надеюсь, может, если мы замолчим, нам дадут понять, что же такое в нас не так, что с нами так поступают. Мы тоже не получили ответа.
Я.К.: Алина, я знаю, что вас многие горожане поддержали. Был проведен ряд опросов.
А.Л.: Да, благодаря зрителям мы еще держимся.
Я.К.: Давайте послушаем, я сделала небольшую нарезку, что они вообще говорят: «Съемочная группа сейчас находится у Законодательного Собрания Пермского края, чтобы узнать мнение горожан по поводу беспрецедентной информационной блокады телеканала „Урал-Информ“. Лишение доступа к нашей аудитории является грубейшим нарушением принципов свободы слова, как их воспринимает весь цивилизованный мир. И вот, что по этому поводу думают пермяки:
-Мне трудно сказать, я сегодня эту информацию услышала только утром по радио. Слушая эту информацию, я поняла для себя, что тут что-то некрасиво.
-Ну, а вообще попытка задавить журналистов, вы как ее расцениваете?
-Этого не нужно делать. А иначе как мы будет жить? Если мы будем не слышать правду, не видеть. Мы же не можем обозреть все своим глазом. А мы им доверяем.
-Я считаю, что давить на журналистов, — если в рамках законов, то это чисто преступление.
-Мы убежденные сторонники свободы слова. И поэтому считаем, что любые поползновения, ограничивающие журналистов в правах, абсолютно неприемлемы. В данном случае считайте, что мы солидарны с вами».
Алин, у вас прошло такое мероприятие, как прощание со свободной прессой, в Пермском крае, «В наш ящик не сыграешь», «репортажи с петлей на шее».
А.Л.: Похороны свободной прессы устроили горожане. Это не наше мероприятие. Но нам очень приятно, несмотря на то, что такой печальный повод и что такая форма. Хотелось бы, конечно, отмечать день рождения прессы, но пока вот похороны.
Я.К.: Очень здорово, что вас поддерживают горожане и многие деятели тоже с других регионов, я встречала такую информацию. Расскажите, а «Ростелеком» дал какие-то основания или объяснения этой ситуации или нет?
А.Л.: Вы хотите услышать официальную версию или то, что говорят в приватных беседах?
Я.К.: Хотелось бы услышать обе.
А.Л.: Официальная версия: человек с полномочиями директора прошел и достиг своего оборудования. Мы с этим человеком встречались на пресс-конференции, я специально туда пришла посмотреть ему в глаза и посмотреть, знает ли он, кто я и что это за телеканал, понимает ли, что тут происходит. Человек катастрофически далек от телевидения, настолько, насколько может быть далек от телевидения директор птицефабрики, коим он и является. Да, у него есть бумажка с полномочиями, он ее в «Ростелекоме» показал, они его пропустили. Но по другой версии, озвученной в приватных беседах, вероятно, порекомендовали им это сделать и ему посодействовать. В том числе, он говорит, что у него нет корочек ни охраны труда, ни электробезопасности, а без них не пускают. Нас туда без таких корочек не пускают, причем очень строго оформленных на конкретную организацию. А его как-то пропустили.
Я.К.: Получается, что это чей-то заказ был, как я понимаю?
А.Л.: Я не могу это утверждать, я просто излагаю какие-то известные мне данные, факты, делаю предположения.
Я.К.: Вы уже обращались в органы местного самоуправления?
А.Л.: Нет, мы обращались в правоохранительные органы. Органы местного самоуправления тут не причем.
Я.К.: И что вам сказали, как отреагировали?
А.Л.: Сейчас ведутся следственные действия.
Я.К.: Недавно «Московский комсомолец» опубликовал статью: «Пермяки требуют проверки действий телекомпании, организовавшей «репортажи с петлей на шее». Десятки пермяков обратились в краевую прокуратуру и управление Роскомнадзора с жалобой на телеканал «Урал-Информ ТВ».
А.Л.: Я думаю, что все эти десятки пермяков сидят в одном кабинете.
Я.К.: В статье указано, что жители обвиняли журналистов в пропаганде суицида.
А.Л.: Во-первых, никакой пропаганды нет, потому что цель и смысл нашей акции прямо озвучены и ясны. Во-вторых, сейчас пытаются найти все что угодно, чтобы нам противодействовать, чтобы мы занимались чем-то другим помимо борьбы за право выходить в эфир. Посмотрите, сколько этих сообщений опубликовано, каким языком они написаны и нет ли в них чего-то общего, подразумевающего, что они могли быть написаны ограниченной группой лиц.
Я.К.: Да, конечно, это возможно, я такую версию не отрицаю, даже, скорее всего, это и так. Скажите, в такой ситуации ваш телеканал оказывается в первый раз или были какие-то случаи?
А.Л.: При мне это первый раз.
Я.К.: Было ли такое, что вам запрещали о чем-то писать или говорить?
А.Л.: Прямых запретов никогда не поступало, официально, которые мы можем подтвердить.
Я.К.: А неофициально?
А.Л.: Ну, а о том, что неофициально, смысл говорить? Что неофициально, то не подтвердить.
Я.К.: А как обстоит дело со свободой слова вообще? Часто ли бывает такое, что журналистам препятствуют выполнять свой профессиональный долг? В регионе в целом?
А.Л.: Сейчас, мне кажется, происходит кульминация этого. А так, если интересно, то можно посмотреть, какие тут были прецеденты. В частности, у телеканала «Ветта», когда их не пустили на мероприятие госорганов, куда журналисты, если мероприятие не имеет статус закрытого, могут попасть априори.
Я.К.: А есть ли какая-то тема или список тем, о которых не принято говорить в вашем регионе?
А.Л.: Списка тем нет. Единственный список тем, о которых не принято говорить в нашем регионе, регламентируется Уголовным Кодексом и Законом о СМИ. Сейчас не знаю, что будет дальше.
Я.К.: А другие СМИ сталкивались с давлением?
А.Л.: Я не знаю, это надо спросить у них.
Я.К.: Как лично вы воспринимаете такое выражение, как «свобода слова», тем более применимо к тому, что происходит сейчас с вами?
А.Л.: Я уже фактически ответила на этот вопрос. То, что не запрещено Уголовным Кодексом, другими кодексами, федеральными законами, то, что не является оскорблением или клеветой — все это может быть озвучено. А человек потом выбирает, что ему приятно, что неприятно, что он хочет или не хочет слушать или смотреть. Меняет кнопки, меняет газеты, сайты, которые он посещает. Это его выбор. У меня есть свои политические взгляды, есть взгляды на жизнь, на мир, поэтому я подбираю для себя те СМИ, которые мне приятно и интересно читать. И каждый должен иметь право на это.
Я.К.: Насколько безопасно и комфортно работать журналистом именно в вашем регионе?
А.Л.: А вы не видите? Мы ходим с вами вокруг одного и того же вопроса. Я не знаю, что будет дальше. Некомфортно сейчас, у нас нет эфира.
Я.К.: Какое развитие событий может быть у вашей ситуации?
А.Л.: Знаете, еще полчаса назад я думала, что события развиваются по одному сценарию. Сейчас он абсолютно развернулся, и мне, если честно, сейчас необходимо предпринимать какие-то оперативные действия. Прямо сейчас. Так что я вынуждена извиниться, потому что мне надо идти спасать хоть какую-то возможность нашей дальнейшей работы.
Я.К.: Алина, тогда удачи вам, всего хорошего. Надеюсь, ваша ситуация решится самым благополучным образом. До свидания!
При поддержке Европейского Союза
